Напротив храма Иоанна Богослова, по другую сторону Тверской дороги, несколько веков возвышался городской Воскресенский собор. Деревянная Воскресенская церковь упоминается в документах начала XVII в. как издавна существующая. Уже тогда она имела статус соборной. Воскресенский храм несколько раз разорялся поляками в Смутное время. Подвергался грабежам со стороны разбойных отрядов и на всём протяжении XVII столетия. Не обошли его стороной и частые в то время пожары. Поэтому в 1659 г. старая, обветшавшая церковь была заменена новым, значительно расширенным, двухэтажным, но по-прежнему деревянным храмом. Строился он стараниями думного боярина, родного брата жены царя Алексея Михайловича, бежецкого помещика Семёна Ивановича 3аборовского.
Новый собор имел 4 престола. Первый — в честь Воскресения Словущего, второй — Богоявленский, третий — в честь Успения Богородицы и новый, четвёртый, был освящён в память строителя храма в честь Симеона Богоприимца. Семён 3аборовский пожертвовал в этот придел образ Святого Симеона работы величайшего русского мастера Симона Ушакова. Он принадлежал к довольно редкому типу двустолпного четверика, увенчанного световыми цилиндрическими барабанами. Своды храма опирались на два массивных восьмигранных столпа, расположенных на поперечной оси четверика. Высокое трёхярусное сооружение обнаруживало некоторое сходство по силуэту и типологическим особеностям с соборной колокольней в Твери (сер. 18 в.). Однако в отличие от своего возможного прототипа, яркого памятника эпохи барокко, бежецкая колокольня сочетала в своей архитектуре черты барокко и раннего классицизма.
Деревянный собор просуществовал недолго, и уже в 1726 г. на его месте был воздвигнут каменный храм. Но окончательное обустройство Соборной площади закончилось лишь к концу XVIII в. В 1775 г. позади основного здания Собора строится Тёмный собор, или тёплая соборная церковь, освящённая в честь Казанской иконы Божией Матери. Вероятно, тогда же подвергается пeрестройке и главное соборное здание и возводится колокольня. Она располагалась несколько необычно — в стороне от Воскресенского собора на оси Казанской тёплой церкви.
О том, что работы эти производились в конце XVIII столетия, рассказал старейший 6ежецкий краевед Б.П. Тарасов. В 20-е гг. он заведовал 6ежецким городским архивом и ему пришлось принимать документы из Воскресенского собора. Среди прочих там был проект перестройки храма и колокольни, выполненный М. Казаковым, имелись и другие документы, свидетельствующие, что проект этот был осуществлён в 80-е гг. XVIII в. Среди них письма И. Грабаря, выступавшего в защиту собора от разрушения, который также называл Матвея Кaзаковa автором проекта по перестройке храма. Аналогичное обращение было подписано и видным 6ольшевистским деятелем П.Г. Смидовичем. К сожалению, судьба этих документов пока не известна, но есть надежда, что они будут найдены и тогда уже с полной уверенностью, а не в качестве предположения, можно будет называть бежецкий Воскресенский собор творением зодчего М. Казакова.
Частичному ремонту собор подвергался еще как минимум дважды: в 1842 г. и в самом начале ХХ в., когда 6ежечанином Ильёй Михайловичем Смирновым на куполах храма были размещены золотые Вифлиемские звезды. С XVIII в. на городском соборе располагались часы-куранты, но незадолго перед революцией они были отправены в Петербург для ремонта и пропали. Пятиглавие собора осталось без изменения, но апсида была возведена заново, а фасады храма и трапезной полностью переделаны в стиле позднего классицизма. С юга и севера к четверику почти на всю его высоту пристроили четырехколонные портики ионического ордера. Над окнами апсиды и трапезной, согласно проекту, размещались фризообразные многофигурные лепные композиции (возможно, осуществлены не были). Вероятно, тогда же перед западным фасадом возвели монументальный портик из восьми колонн дорического или тосканского ордера.
Воскресенский собор был средоточием городских святынь. Так, справа от главного входа располагался почерневший от времени древний образ прп. Марфы. По преданию, он был семейной реликвией, принадлежавшей самой Марфе Посаднице. После падения Новгородской независимости она, якобы, была отправлена в ссылку в Бежецкий Верх, в селение Бежечи. Здесь она провела остаток своих дней, а после её кончины икона прп. Марфы «яко вещь примечания достойная» была взята в городской собор. Рядом с этим образом бежечане могли видеть скромную икону святого Алексия, митрополита Московскогo, и великомученицы Анастасии. На ризе, в нижней части образа не без труда читалась надпись: «В собор города Бежецка вклад рабов Божьих Анастасии Жеребцовой и гр. Алексея Аракчеева…» Кроме иконы, всесильный временщик и его тётка пожертвовали в собор полное облачение на трёх священников и дьякона, особый дьяконский орарь и воздухи высокохудожественной работы.
В первой половине XIX в. почётное место в городском соборе занял образ святого Николая Чудотворца Можайского. Икона эта считалась чудотворной и пользовалась особым почитанием не только у бежечан, которых в 1712 г. избавила от моровой язвы, но и у жителей окрестных уездов и даже соседних губерний. Первоначально находилась она в Николаевском Добрынском монастыре, что на берегу Мологи, в 50 км от Бежецка. После закрытия обители по Екатерининскому указу судьба святыни решaлась в Сенате. Жители Бежецка и Весьегонска оспаривали право хранить в своём городе чудотворный образ. Тяжба после долгих лет закончипась в пользу Бежецка.
И вот в одночасье все духовные святыни оказались выброшены на булыжники Соборной площади. Приехавшие из Москвы афинажники смыли позолоту с иконостасов, угрюмые люди в фуражках с малиновым околышем погрузили на телеги наиболее ценную церковную утварь и увезли её в неизвестном направлении. На следующее утро Воскресенского собора не стало. Сохранился лишь Тёмный Казанский собор. Утратив главку, он превратился в мастерскую службы быта.
Собор разрушили в довоенные годы.
http://hram-tver.ru/bejezkrn/voskrsoborbej.html
Построен в 1726 г. Рядом находится Казанская церковь 1775 г.
В 1848 г. Бежецк посетил известный историк, писатель, журналист, издатель журналов «Московский вестник» и «Москвитянин», академик Российской Академии Наук Михаил Петрович Погодин. Б журнале «Москвитянин» он писал о своем впечатлении от главного городского храма: «Осмотрел собор, где показали мне образ Преподобной Марфы, данный знаменитою Марфою-посадницею. Нет ли еще каких известий о Марфе? Есть, — отвечали, — у купцов Неворотиных. Столбы сделаны колоннами, у коих архитравы под потолком вызолочены, а сами выкрашены под мрамор! Иконостас хорош. Около образа Владимирской Божьей Матери представлена в лицах вся История Тамерланова нашестия. Больше нет никаких остатков древности. Всходили на колокольню по согнившей лестнице, и с колокольной площадки, без перил, любовался прекрасным видом на заречье. Кто-то сказал, что Бежечи, Бежецк получил свое название от беглецов новгородских. Нынешний Бежецк стоит в 12 верстах от древнего. Не только людям, городам у нас не посидится на месте».
В Воскресенском соборе города (до его закрытия в 1930-е годы) находилась икона «Святые Алексий и Анастасия». Это — дар собору графа Алексея Андреевича Аракчеева и его тетки Анастасии Никитичны Жеребцовой.
http://bezh-citi.ru/starina/41-hramutr/188-voskresenskji.html
