БЕЛЫЙ И ЧЕРНЫЙ ЦВЕТА В АТРИБУТИКЕ ТРАДИЦИОННОЙ ПОГРЕБАЛЬНОЙ ОБРЯДНОСТИ РУССКОГО НАРОДА
(автор статьи Бузин Владимир Серафимович — кандидат исторических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: «…Вторая часть посвящена чёрному цвету. Анализ семантики черного цвета одежды обрядов «перехода» осложняется тем, что в силу специфики некоторых технологий крашения получаемый цвет ткани мог варьировать от черного до синего, и оба цвета в этом случае воспринимались, как тождественные. Естественно, при обращении к конкретному материалу возникает проблема, было ли это отождествление характерно для данной традиции.
Г.С.Маслова утверждала, что в восточнославянской культуре черный цвет одежды, и погребальной и траурной — позднее явление, связанное с вытеснением прежнего белого цвета, возможно, определяемое польским влиянием. Это положение, но уже только для траурной одежды (для погребальной декларировался белый цвет), перекочевало затем в обобщающую монографию по традиционной культуре восточных славян. Но в обеих публикациях отсутствуют указания на источники относительно польского влияния (а это трудно допустить при негативном отношению к польскому для православия, как католического), а также отсылки к конкретным материалам по русской и белорусской этнографии (у Г.С. Масловой фигурируют только украинские материалы, в том числе, с фактом тождества черного и синего цветов траурной повязки русинов Галичины).
В.М.Жигулева сделала предположение, что черный цвет русской траурной одежды ряда территорий Тамбовской и Пензенской областей объясняется наследием вятичского населения и влиянием «угорского субстрата» и традиционного мордовского костюма при несогласии с версией польского элемента, при указании также на городское влияние и с христианизацию края. Ссылка на «угорский субстрат» загадочна, роль города и христианства требует доказательств, наконец, непонятно, почему темный цвет известной по археологическим раскопкам вятичской (как определить ее ритуальность?) и мордовской одежды стал предписываться одежде именно траурной.
Какую же информацию дают нам конкретные материалы?
Черный («темный») цвет для похоронной/«смертной» одежды известен на Тамбовщине в «убирании» покойной «бабушки», которое состояло из темных «с клеточками» юбки и темной рубашки, темных чулков, и кофты не указанного цвета; или в сообщении, что «баб» хоронили в черных китайках, черных фартуках, черной «шалечке» и черных чулочках. Похоронной обувью здесь были тапочки черного цвета (некогда умерших хоронили в «семериках»/«смирниках» — лаптях в семь полос). В ряде сел Ульяновского Посурья женщин было положено хоронить в темной одежде: «Ну, больна белова-т ни у каво нет» (при том, что в других селах, как указано выше, их хоронили в белой). Как известно, в русской погребальной обрядности практиковалось использование свадебной одежды в качестве смертной, в одном случае такая одежда определена, как «темненькая»/«печальная», т.е. цвет ее можно предполагать близким к черному.
Черный цвет в качестве траурного сейчас общепринят в современном мире, можно сослаться хотя бы на традицию в соответствующих случаях маркировать государственную атрибутику лентами этого цвета или выходить на поле футболистам с черными повязками на руках. На Руси в этом восприятии он известен (в тождестве с синим), по меньшей мере, с XVI-XVII в.,: «Семейные носили скорбное платье цвета черного или синего». Современные «этнографические» свидетельства его траурности многочисленны. Например, информатор Тамбовского края сообщает: «В черном мы все идем хоронить. Родители до года, а если родные, то шесть недель пройдет и сымают черное». Траурная одежда, определяемая здесь, как «кручинная», может быть не строго черная, а темных расцветок, у женщин должен быть обязательно платок такого цвета. К этим материалам добавлю детские воспоминания (г.Моршанск, Тамбовская обл.), как моя мать по получению известия о смерти родственницы сразу одела темный платок, и по вопросу встречных о том, кто у нее умер, было видно, что данная атрибутика воспринималась окружающими однозначно, как символ траура. Укажем также на приведенные выше материалы по темной траурной одежде, определяемой, в противоречии с ее цветом (и при выражении «одеться по-черному»), названием «белокройка» — платок и юбка черного цвета с небольшим добавлением белого, или определение «ходить по-белому» в отношении одежды темных расцветок. Для Ульяновского Посурья отмечена обязательность черного цвета, как выражение траура.
Черный цвет, как маркирующий траурное состояние («отличаясь от обычного костюма наличием в отделке черного цвета»), усматривается И.И. Шангиной для одежды Пензенской губернии. В частности, это «пецальный» костюм, виды которого (рубаха, понева, запон и головной убор шлык) имели детали (тесьма и др.) черного цвета. Черную отделку имела и «печальная» сорока Калужской губернии. Однако основной цвет и пензенского костюма и калужской сороки — белый (кроме поневы, но чисто белые поневы вообще неизвестны), что вызвало решительные возражения В.М.Жигулевой относительно определения пензенского костюма как бытового. Встать на сторону той или иной точки зрения при отсутствии прямых указаний на предписанность цветовой расцветки, а данном случае, как траурной, сложно. Но обратим внимание на то, что черная отделка шлыка и сороки находится на передней, лицевой, части, наиболее значимой в плане демонстративности. Не аналог ли это отмеченной выше ситуации, отражаемой лексикой «белокройка» и «ходить по-белому», предполагаемой смены белой траурной расцветки на темную?
Темное и белое/цветное, отражают также как возрастной и имущественный аспекты. Если говорить о сформировавшейся к нынешнему времени традиции, то практика похоронной одежды часто использует белый или черный цвета, в зависимости от семейного/возрастного статуса умершего. Темный цвет приличествует пожилому покойнику, светлый — молодого возраста, особенно незамужним девушкам, когда-то называемым «христовыми невестами», которых положено одевать в белое платье. По материалам Тамбовского этнографического отряда похоронная/смертная одежда для мужчин и пожилых женщин должна быть темного цвета (кроме рубахи), а для молодых — просто новая, в том числе, и светлых тонов, причем обязательно в светлую (белую) одежду положено «снаряжать» молодую девушку, а особенно девочку. Головным убором у пожилых женщин должен быть черный платок, а у более молодых — белый. В Посурье девушку хоронят, как невесту — белые платье, туфли, фата. Исследования погребальной обрядности Рязанского края показали, что со 2-й половины XX в. вместо прежней, с акцентированием белого цвета, женская похоронная одежда (юбка с кофтой или платье) для более пожилых стала делаться из материи потемнее, а для молодых — поярче. Мужчин стали хоронить в костюмах (цвет не указан, но можно отметить общую современную традицию их темных цветов).
Различие темное/светлое (яркое) могло определяться также имущественным положением умершего. Например, зажиточных женщин обряжали в яркий цветной сарафан, а бедных — в темный. Поэтому для информации о том, что женская похоронная одежда могла иметь как темный цвет, будучи представленной сарафаном-китайкой, так и белый или грязелевый (розовый), если женщину хоронили в шушке, можно предположить двоякое объяснение: как отражение в цвете либо возраста, либо имущественного статуса.
В семантике цвета похорон важно видеть отличия «смертного» от «кручинного». Среди тех материалов, что содержат сведения по цвету одежды, похоронной и траурной, особый интерес представляют те, которые дают возможность сравнить их цветовую гамму в конкретной местной (желательно одного населенного пункта) традиции. Всегда ли в имеющихся источниках черное, как траурное/живое противопоставляется белому, как похоронному/мертвому, что мы видим, например, в современной обрядности? У населения Кенозерья юга Архангельской области при темном цвете траурной одежды цвет одежды покойника сейчас может быть любым, представляя собой покупные ее виды, но у информаторов сохраняется память о непременно белом ее цвете. Небезынтересно «правильное» противопоставление этих цветов в народной игре в «умруна»: на «покойнике» белая одежда, на «хоронящих» — темная.
Однако в ряде локальных традиций такое противопоставление отсутствует.
В одних случаях и для траурной, и для погребальной женской одежды мог быть характерен темный цвет (такая информация была получена в ходе полевых исследований в Тамбовской области — села Чернитово, Рысли. Исключение представлял вариант, когда женщин хоронили в шушках, а они имели белый или розовый цвета. Темный цвет был характерен для обоих видов одежды погребальной обрядности у старообрядцев Вятской губернии: похоронной служили белая рубаха и черный сарафан, а траурная (которая была и моленной) имела черный или темно-синий цвет.
Тождественность колористики траурной и погребальной одежды могла наблюдаться и для белого цвета, что отмечено для ряда мест Рязанского края начала XX в., где эта одежда была представлена шушунами и шушками, а также для сел запада Пензенской области, где она совпадала во многом по своему видовому составу (запоны, шушуны) и по белому цвету. Внешнее «оформление» покойника становилось белым при использовании особого вида одеяния. В большинстве случаев это предмет, называемый саваном, словом, известным с древнерусской эпохи и этимологически восходящим к греческому. По покрою он может иметь разные виды: «белый коленкоровый, прямой и вокруг шеи собран на ниточку», «около шеи сборочки», в виде мешка, со сшитым углом в виде колпака и др., в том числе, с различием в этом плане мужского и женского. Но почти неизменен был его белый цвет за крайне редкими исключениями, например, на Тамбовщине девушку могли хоронить, не в белом саване, а кремового, розового или голубого цвета.
Другими видом «внешнего», и тоже белого полотняного похоронного одеяния был куколь. На Европейском Севере он, дополняя саван, представлял собой головной убор (по определению Г.С.Масловой «мешкообразный», но, судя по имеющимся рисункам, имел вид капюшона), в Ульяновском Посурье аналогичный предмет назывался «калпак», тоже совмещаемый с саваном. Интересно, что на Тамбовщине похоронное саванообразное одеяние из материи белого цвета, иногда украшенной, называлось «куколь». И там же на Тамбовщине (д.Давыдово), по нашим наблюдениям, во время похорон перед закрыванием гроба на голову мужчины-покойника в возрасте был повязан белый платок — не имитация ли это куколя?
В современной похоронной обрядности тело умершего обычно покрывают куском материи белого цвета, иногда для этого используется новая простынь. Эта практика, возможно, известна с конца XIX в. — в фондах Российского этнографического музея хранится такого назначения длинный белый холст (с красным декором по причине изготовления для этой цели полотенца) (Воронежская губ.). Но определенно смена савана-одеяния на полотнище зафиксирована в 1920-х гг. В описании календарного обряда «похороны Масленицы» фигурирует покрытие ее изображения белым полотном.
Анализ цветовой семантики русской традиционной погребальной обрядности выявляет в ней весьма важную оппозицию хроматических: красного и синего и ахроматических: белого и черного цветов. Но сочетаться в видах одежды одного комплекса или в деталях какого-то вида могла ахроматическая и хроматическая колористика, как в вышеприведенном случае сочетания белой одежды на теле покойника и красной обуви на его ногах в обрядности XVII в. Как решить проблему: все ли цвета имеют знаковый характер или только один из них, и какой, если источник на этот счет не содержит указаний? Приведем еще несколько примеров такого рода «информации к размышлению».
Так, траурные платки «ушницы» русских Воронежского уезда из белого холста имели на двух противоположных концах декор красного цвета, и у некоторых по углам пришивалась красная и синяя бахрома. Известны украинские похоронные намитки белого цвета с красными полосками на коротких концах, для пожилых женщин они могли служить саваном. Кстати, эту же комбинацию цветов мы видим в белорусском фольклорном сюжете на тему похорон — герой просит мать после смерти покрыть его белым полотном, а милую/невесту — червонным сукном; мать же делает наоборот, кроме того, сажает на могиле сына червонную розу, а его невесты — белую березу. Как аналог противопоставления красного белому (синему) укажем на традицию похорон в Китае, где после смерти человека из дома убирали все вещи красного цвета, а красные украшения за воротами заклеивали белыми или синими полосками,
Итак, ахроматическая гамма атрибутов погребальной обрядности русских оказывается более разнообразной, чем это представляется обыденно: черное/траурное -белое/похоронное. Обнаруживается существование традиций, предписывающих белый цвет в качестве траурного и черный — в качестве похоронного. Более того, выявляются случаи, когда один цвет — белый или черный — мог быть характерен для одежды и покойника и участников похорон. Правда, при этом надо учитывать, что какой бы ни была похоронная одежда, при использовании савана или более распространенного сейчас покрывала его колористическому «оформлению» придавался белый цвет. Вместе с черным и белым, в ряде погребальных традиций были представлены другие цветовые нормы их атрибутики -хроматического характера, можно предполагать, восходящие к глубокой архаике — красный и синий цвета, и тоже в виде бинарной оппозиционности, преимущественно, как мертвое/красное — живое/синее. Эта неоднозначность, если не сказать, разнобой, видимо, объясняется сложной картиной формирования русского этноса, особенностями его этнической истории, когда различные группы, его составляющие, привносили разные традиции семантического восприятия цветов и их отражения в практике погребальной обрядности. Вышеприведенные материалы датируются почти исключительно концом XIX -XX вв. Возможно, обращение к источникам более раннего времени прояснит особенности этого процесса.»
