БАБЬЯ КОРОБЬЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ *
В продолжение текста «Об имущественном положении женщины в семье русских крестьян: 1870-е гг. (По материалам Самарской губернии)».
В тексте «Бабий сундук» ранее были изложены аналогичные наблюдения А.Н. Энгельгардта, сделанные в тот же период в Смоленской губернии.
… Женщина в крестьянской семье занимает самостоятельное (по отношению к хозяину дома) имущественное положение. Ключи от своей коробьи у нее всегда при себе. Хозяин может вскрыть коробью только в случае подозрения, что баба стала таскать в нее что-то из общего достояния семьи. Это обстоятельство считается большим злом для благосостояния дома: «Когда баба пойдет мести, то весь дом выметет», говорит народ – и обычай дает хозяину право всячески этому противодействовать.
С другой стороны, неприкосновенность женской коробьи тоже установлена обычаем, и охраняется миром, который его придерживается. Посягательства на это имущество со стороны мужа, что иногда бывает в малых семьях, строго осуждается деревенским мнением, а в больших семействах о чем-то подобном никто даже и не слыхал.
Жена при муже не имеет права продавать ни хлеба, ни соломы, ни других продуктов, составляющих общее имущество дома. Однажды, случилось так, что баба потихоньку продала хлеб по цене, разумеется, ниже «настоящей» (ибо за полную цену у нее никто бы и не купил). Дело открылось, и волостной суд, по жалобе мужа, постановил взыскать с покупателя в пользу истца недоданные деньги и оштрафовать его и продавщицу.
В случае смерти бездетной жены, муж возвращает, безусловно, все ее девичье имущество (коробью) прежней семье, и там оно поступает не в общее достояние дома, а матери умершей, или за ее смертью, девушке – сестре или холостым братьям. Если же никого из указанных лиц в семье нет, имущество из коробьи умершей отходит церкви «на помин ее души».
Замечательно, что в делах волостных судов Самарского уезда мы вовсе не находим решений о взыскании с мужа коробьи покойной жены; считается, что он по совести должен вернуть все семье умершей, а взыскивать с него что-либо судом в таких случаях, по мнению народа, это значит – «трясти душу покойной». В точности тот же взгляд встречается еще в Псковской судной грамоте 1467 г. (!): «А у которого человека помрет жена, а муж ее оженится, и ження мать (т.е. теща) или сестра или иное племя имуть искать платья, ино муж ее по душе (по совести) платья отдаст».
В Тростянской волости (Самарского уезда) муж не наследует даже постели покойной жены; ему остается только благословенная икона. Между тем в Елховской и Алексеевской волостях постель всегда остается мужу, что обыкновенно утверждают ссылкой на какой-то местный обычай.
Что истрачено мужем при жизни жены с ее согласия, то после смерти семья покойной с него требовать не может. На том твердо стоят все волостные суды. Охраняя свою коробью от возможного расхищения, бабы прибегают иногда к хитрости; при тяжкой болезни или беременности тайком через подручниц перетаскивают ее в дом матери.
Источник:
Матвеев П.А. Очерки народного юридического быта Самарской губернии // Сборник народных юридических обычаев. Том I. СПб.: 1878. С. 11 – 47.
