Из воспоминаний Бориса Пастернака:
«Весной 1922 года, когда Цветаева была уже за границей, я в Москве купил маленькую книжечку её «Вёрст». Меня сразу покорило лирическое могущество цветаевской формы, кровно пережитой, не слабогрудой, круто сжатой и сгущенной, не запыхивающейся на отдельных строчках, охватывающей без обрыва ритма целые последовательности строф развитием своих периодов. Какая-то близость скрывалась за этими особенностями, быть может, общность испытанных влияний или одинаковость побудителей в формировании характера, сходная роль семьи и музыки, однородность отправных точек, целей и предпочтений».
Вот она, та самая книжица цветаевских «Верст» — последний «доэмигрантский» сборник стихов поэтессы, напечатанный на родине. Небольшое издание открывает репродукция одного из немногих прижизненных портретов Марины Ивановны. Оригинальный портрет маслом был создан Магдой Нахман летом 1913 года в Коктебеле. Тогда в гостях у Максимилиана Волошина художница познакомилась со счастливыми молодоженами Сергеем Эфроном и Мариной Цветаевой. И написала их портреты, причем оба в полулежащей позе (второй и четвертый снимки). К слову, в сентябре 2022 года этот портрет поэтессы кисти Нахман был передан в Дом-музей Марины Цветаевой в Борисоглебском переулке (третий снимок).
Заметим, что Борис Пастернак, с большим восторгом воспринявший цветаевские «Версты», был одним из немногих, кто столь высоко оценил этот сборник, в который вошли 84 стихотворения, в том числе посвященные Александру Блоку и Анне Ахматовой. Например, Осип Мандельштам был очень категоричен в своей рецензии: «Для Москвы самый печальный знак — богородичное рукоделие Марины Цветаевой. Худшее в литературной Москве — это женская поэзия. Безвкусица и историческая фальшь стихов Марины Цветаевой о России — лженародных и лжемосковских — неизмеримо ниже стихов Адалис, чей голос подчас достигает мужской силы и правды». Критик Семён Родов и вовсе назвал Цветаеву «грешницей на исповеди у Госиздата», выразив негодование по поводу того, что в книге встречаются строки о церкви и Богородице.
Уже в 1931 году «Версты» были изъяты из публичного доступа по линии Книгоцентра, разославшего вот такой циркуляр-акт: «Всей сети. С получением сего изъять из продажи и списать в макулатуру книгу Цветаевой М. Версты. М.: Гос. изд., 1922. Основание: служебная записка 3 525. Зав. Книгоцентром Коссаковский». И напрасно. Это посвящение Москве уже знали тысячи читателей.
Из рук моих – нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке – все сорок сороков,
И реющих над ними голубков.
И Спасские – с цветами – воротá,
Где шапка православного снята.
Часовню звездную – приют от зол –
Где вытертый от поцелуев – пол.
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
Ты не раскаешься, что ты меня любил.
#МосковскиеЗаписки
