«Когда я в первый раз приехал в Россию, для меня было неописуемой радостью, что на улице говорят по-русски!»
Один из самых ярких иерархов Русской Православной Зарубежной Церкви — архиепископ Женевский и Западно-Европейский Михаил (Донсков) рассказывает о своей жизни, памятных встречах и событиях:
Странная встреча
Всю жизнь я мечтал побывать в станице Зотовской на Дону. Там, где жили мои предки. И где я никогда не был. По отцовским рассказам хорошо представлял себе и саму местность, и родительский дом. Поэтому когда всё-таки довелось мне добраться до этих мест, ориентировался довольно уверенно. И дом нашёл быстро.
А дальше начались удивительные вещи. У калитки стоял незнакомый мужчина, который, увидев меня, довольно хмуро сказал:
— А-а, Михаил пожаловал.
Оказалось, что это мой родственник. Но вот как он узнал меня? Ведь о приезде своём я не сообщал. Да и контактов с ним у нас никаких не было. Прошли в дом. Сели за стол. И всё прояснилось.
Этот человек всю жизнь служил в армии. Время от времени его приглашали в особый отдел и расспрашивали, не возникало ли у него контактов со мной. Показывали фотографии. Поэтому внешность мою он знал неплохо. И приятных эмоций она у него не вызывала. Ведь из-за меня у него были серьёзные проблемы.
Так что встретились мы холодновато. К тому же и к Церкви он относился очень настороженно. Но посидели, поговорили обо всём по душам. И всё-таки нашли общий язык. Расстались уже по-родственному.
Иконка
В этой станице в 1918 году красные расстреляли моего деда Семёна Платоновича Донскова. А отец мой одним из самых молодых казаков пошёл с генералом Красновым воевать за Дон против большевиков.
Покидал Россию отец с частями под командованием генерала Врангеля. Приехал в Константинополь, прошёл адские испытания на острове Лемнос, где русские воины гибли от голода и холода. Потом были мучительные скитания по Турции, Греции, европейским городам. Наконец, уже вместе с моей мамой, они добрались до Парижа, где я родился во время Второй мировой войны.
Выезжая из России, кроме своего мундира, отец взял с собой лишь две вещи — фотографию моего деда и маленькую иконочку Тихона Задонского. Её дед привез из Задонска после прославления святого. Однажды этот образок из латуни спас отцу жизнь: пуля попала в карман, где отец носил иконку.
Меня очень удивило, когда однажды отец вдруг отдал эту икону мне, а не кому-то из старших братьев. Ведь я тогда ещё и не думал, что стану священником. Но отец почему-то поступил именно так.
Крещение под бомбами
Когда я родился, бомба попала прямо в парижский храм, который посещала наша семья. Здание было полностью разрушено. В это время нас навестил польский православный епископ Матфей (Семашко). Он спросил отца, когда будут крестить новорождённого сына? Отец ответил: «Когда храм восстановят». Владыка возразил, что 20 лет ждать нельзя, и покрестил меня у нас дома.
Когда я немного подрос, стал учиться в интернате в местечке Медон под Парижем. Неподалёку был храм Воскресения Христова с удивительной историей. Его строили русские эмигранты в конце 20-х годов. Возможности тогда были скромные. Один наш инженер изготовил строительный материал из соломы и цемента. Назвал его «соломит». Французы не могли понять, что это. Инженер предупреждал, что такое сооружение простоит максимум лет 5-6. Но храм действовал до 1981 года, пока один мальчик не оперся снаружи на стену и не упал прямо внутрь храма. Теперь на этом месте — кирпичная церковь, которая полностью повторяет облик «соломенного» храма.
«Это ваша пак рюсс?»
В середине 60-х во Франции я проходил военную службу. На Пасху подал прошение на отпуск, хотя нас предупреждали, что если причины для отпуска будут несущественные, то за прошение наложат взыскание. Говорили, что существенные причины — это если родит жена или умрёт мать.
Пришёл в штаб, спросил у сержанта бланк прошения. Он засмеялся:
— Что, солнце голову напекло во время похода?
Я резко ответил. Мы заспорили. На шум вышел из кабинета полковник. Строго спросил:
— В чём дело?
— Я хочу на Пасху быть дома.
— Вы — русский? А это ваша Пак рюсс? (Так они называют нашу Пасху.)
И вдруг он послал сержанта за бланками и штампами. Тот ушёл в недоумении. А полковник показал пальцем вверх:
— У меня есть начальство, но над ним есть ещё Высший Начальник. И я не могу по совести отказать вам.
Так я не пропустил в жизни ни одной Пасхи.
Другая жизнь
Когда я в первый раз приехал в Россию, для меня было неописуемой радостью, что на улице говорят по-русски. Человеку, который в России живёт, это понять трудно. Здесь всем привычно: пошёл в храм, вышел на улицу, везде — русские.
А мы за границей выходили из храма в абсолютно чужой мир. Обыкновенно на Пасху ты христосовался в храме, а когда выходил, уже такой возможности не было. Казалось, что как-то иначе уже и невозможно. И вдруг оказываешься в стране, где можно похристосоваться на улице. Это радость и счастье.
5 фактов о владыке Михаиле
Родился в Париже в 1943 году в семье донского казака Василия Донскова.
Приняв монашеский постриг, возглавлял епархии в Америке и Европе.
В 2004 году доставил в Россию мощи великой княгини Елизаветы Фёдоровны и в течение 7 месяцев перевозил святыню по 71 епархии от западных границ до побережья Тихого океана.
Активный сторонник сближения с Московским Патриархатом, участник подписания Акта о восстановлении церковного единства в мае 2007 года.
В декабре 2008 года получил российское гражданство, живёт и служит в Женеве.
