В 1899 году Антон Павлович Чехов пишет из Ялты в Москву сестре Марии: «Пианино и я — это два предмета в доме, проводящие свое существование беззвучно и недоумевающие, зачем нас здесь поставили, когда на нас тут некому играть».
Пианино фирмы «Смит и Вегенер» было куплено самим Чеховым почти сразу по переезде в Ялту, оно по сей день стоит в столовой ялтинского дома (первый снимок). И, конечно же, Антон Павлович лукавил в письме: на этом пианино ему играли великие Рахманинов, Спендиаров, на нем аккомпанировали не менее великому Шаляпину.
Скорее всего Чехову в тот момент остро не хватало игры его брата Николая, почившего как раз в 1899 году. Многие считали, что у Николая Павловича талант к музицированию был едва ли не сильнее, чем к живописи (на втором снимке как раз присутствуют и пианино, и мольберт Николая). Особенно хорошо ему удавалась Вторая рапсодия Листа. Антон Павлович любил слушать прочувствованную игру брата. А еще обожал писать под долетавшую до него приглушенную мелодию. Один из частых посетителей чеховского дома в Москве — Иван Леонтьев-Щеглов — вспоминал: «Согнувшись над письменным столом, сидит Чехов и при свете лампы что-то дописывает. Сверху, из второго этажа, доносятся нежные, меланхолические звуки шопеновского ноктюрна. Это брат Антона Павловича, художник, играет на рояле».
Николай не только сам играл для брата, но и своих многочисленных друзей музыкантов в его дом приводил. У писателя еще не было своего музыкального инструмента, и пианино приходилось брать напрокат. «У нас полон дом консерваторов — музицирующих, козлогласующих, ухаживающих за Марьей», — писал тогда Чехов.
К слову, сам Антон Павлович на пианино не играл. Мария Павловна как-то застала брата за клавишами, когда тот одним пальцем наигрывал полюбившуюся ему мелодию Петра Чайковского из Пятой симфонии. Но и только.
#МосковскиеЗаписки
