16 марта 1868 года родился Алексей Пешков, вошедший в историю под псевдонимом Максим Горький. Горьких как будто всегда было два – в жизни, в творчестве, в отношении к России и её народу, к советской власти, наконец. Людям, взявшим псевдоним, во многом изначально свойственна противоречивость натуры: даже если подлинное имя почти исчезло, заслоненное выдуманным, – маска остается маской. В личности Пешкова, ставшего в 1892 году Горьким (а до этого успевшим побывать Иегудиилом Хламидой), действительно, уживались несовместимые грани: лирик и грубиян, плебей и интеллигент, певец «восточной» души русского народа и радикальный западник, религиозный человек и атеист. Факты биографии Алексея Максимовича, в которых проступает острая противоречивость его натуры, сегодня общеизвестны. Взять хотя бы горьковские «Несвоевременные мысли», в которых он резко осудил Октябрьскую революцию как акт варварства, большевизм назвал «национальным несчастьем», а самого Ленина обвинил в палаческих наклонностях. Эти высказывания никоим образом не вяжутся с последующим возвращением в конце 1920-х постаревшего «буревестника» из эмиграции и тесным его сотрудничеством с властями на закате жизни. Эта двойственность была заметна ещё современникам — не случайно классической в горьковедении стала статья Корнея Чуковского «Две души Максима Горького», ставшая своего рода апофеозом недоверия «буревестнику».
Горького, при всей его неоднозначности, чтят во всем мире — причем по сей день. Так, например, в 2018 году его 150-летие вошло в список памятных дат ЮНЕСКО — наряду с 500-летием смерти Леонардо да Винчи, 100-летия Манделы и еще 45 важных событий. С размахом отмечался и 100-летний юбилей Горького в 1968 году. И не только в Москве. Так, Чехословацкая комиссия ЮНЕСКО по такому случаю выпустила почтовую марку с вот таким шаржем на Максима Горького, тоскующего по Родине. Береза, храм, слеза — весь набор штампов. Для Праги этот год запомнился не только юбилеем Горького.
#МосковскиеЗаписки
