Помните, в фильме «Место встречи изменить нельзя» Шарапов диктует задержанному Фоксу такой текст: «Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут». Это отрывок из письма Александра Пушкина, отправленного в апреле 1834 года в Москву жене Наталье Николаевне. Оригинал этого послания вы видите на снимке. #МосковскиеЗаписки приведут вам его содержание полностью (с небольшими пояснениями):
«Пятница.
Ангел мой женка! Сейчас получил я твое письмо из Бронниц — и сердечно тебя благодарю. С нетерпением буду ждать известия из Торжка. Надеюсь, что твоя усталость дорожная пройдет благополучно и что ты в Москве будешь здорова, весела и прекрасна. Письмо твое послал я тетке, а сам к ней не отнес, потому что репортуюсь больным и боюсь царя встретить. Все эти праздники просижу дома. К наследнику являться с поздравлениями и приветствиями не намерен; царствие его впереди; и мне, вероятно, его не видать. Видел я трех царей: первый (Павел I) велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй (Александр I) меня не жаловал; третий (Николай I) хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут. Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тезкой; с моим тезкой я не ладил. Не дай бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибет.
Теперь полно врать; поговорим о деле; пожалуйста, побереги себя, особенно сначала; не люблю я святой недели в Москве; не слушайся сестер, не таскайся по гуляниям с утра до ночи; не пляши на бале до заутрени. Гуляй умеренно, ложись рано. Отца (душевнобольной Hиколай Гончаров) не пускай к детям, он может их испугать и мало ли что еще. Пуще береги себя во время регул — в деревне не читай скверных книг дединой библиотеки, не марай себе воображения, женка. Кокетничать позволяю сколько душе угодно. Верхом езди не на бешеных лошадях (о чем всепокорно прошу Дмитрия Николаевича). Сверх того прошу не баловать ни Машку, ни Сашку и, если ты не будешь довольна своей немкой или кормилицей, прошу тотчас прогнать, не совестясь и не церемонясь».
Император Павел I действительно видел будущего поэта годовалым ребенком. Это произошло в саду князя Юсупова, где Саша гулял в сопровождении двух нянек. Неожиданно им навстречу направился небольшого роста офицер в мундире, ботфортах и треуголке. Неузнанный император приблизился к мальчику, строгим взглядом окинул няньку и, недовольный тем, что его не поприветствовали, приказал:
– Сними картуз!
С Александром I Пушкин и впрямь пытался воевать — с помощью стихов и с юношеской пылкостью. И неудивительно, что тот молодого поэта «не жаловал». А с Николаем I Александр Сергеевич почти сроднился, хотя и не всё в их взаимоотношениях было безоблачным.
Кстати, письмо это пришло в Москву в день смерти Аракчеева, было вскрыто на почте и прочтено полицией. Это крайне оскорбило Пушкина и омрачило его душевное состояние.
