24 декабря своё 95-летие в Буэнос-Айресе отмечает Александр Анатольевич Янушевский — один из двух последних ныне здравствующих чинов Русского Корпуса на Балканах.
Ниже небольшая заметка Александра Анатольевича, рассказывающая о семье Янушевских
«Мой отец, Анатолий Иосифович Янушевский, родился в Петербурге 20 апреля 1902 года, по старому стилю. Доброволец Вооруженных Сил Юга России генерала Деникина и Русской Армии генерала Врангеля. Корнет Крымского Конного полка. В Русском Корпусе — в 1-ой юнкерской сотне 1-го батальона 1-го полка. Затем в полку «Варяг» полковника М. А. Семенова. С 1948 года в Аргентине. Был вице-председателем объединявшего корпусников в этой стране Союза Святого Александра Невского. Скончался в Буэнос-Айресе 26 июня 1979 года и похоронен на Британском кладбище Буэнос-Айреса. Я – сын от его первого брака. Отец был женат первым браком на Екатерине Петровне Кузнецовой, которая родилась 21 января 1905 года, жила и училась в Новочеркасске, после эвакуации из Новороссийска и пребывания в Константинополе, проживала в Югославии, где в Белой Церкви окончила Мариинский Донской Институт. После войны, из Югославии попала в Венгрию, а потом в Ташкент. Там и скончалась 27 октября 1996 года. Я родился 24 декабря 1925 года в Югославии, учился в 1-ом Русском Великого Князя Константина Константиновича кадетском корпусе в Белой Церкви. После вторжения немецких войск в Советский Союз, генерал Михаил Фёдорович Скородумов собрал нас, человек 50 молодежи (помню в их числе В. В. Гранитова) в Русском Доме, в Сокольне, на улице Кралице Натальи 33, объяснил создавшуюся ситуацию, дающую нам возможность возобновить борьбу за свободу России от большевицкого ига и закончил свою речь словами: «Я вас приведу в Россию!». Через два дня он был арестован Гестапо, а его место занял генерал Борис Александрович Штейфон. К концу октября 1941 года я уже был с моим отцом в Русском Корпусе, на Банице, хотя мне еще не исполнилось16-ти лет. Я попал в 4-й взвод 1-ой юнкерской роты, — велосипедной — под командой полковника Василия Георгиевича Корнилова (его сын Юра, скончавшийся в Аргентине в 1995 году, тоже служил в Корпусе). Что касается 3-й роты, то она получила прозвище «индейская» — все её бойцы были 16-ти или 17-летними. Из Топчидерских казарм нас отправили в Шабац. Мы действовали в Лознице, в Баньей Ковиляче, вступали в перестрелки с красным партизанами. У всех был большой энтузиазм, мы не сомневались, что вскоре будем отправлены воевать на Восточном фронте, а не с титовцами. В этом смысле мы поначалу верили немцами, видели их как союзников. Ведь руководство Вермахта было согласно с этой идеей: колоссальное количество подсоветских пленных вкупе с белым зарубежным офицерством и его сыновьями можно было успешно использовать против Сталина. Но Гитлер и партия нацистов боялись, что будет потом? И на Восточный Фронт нас так и не допустили. Мы все воспитывались в монархическом духе, но о политике особенно не задумывались. Сбросим большевиков, — а там разберемся. В рядах Русского Корпуса я пробыл до середины 1942 года, а затем, по настоянию отца, вернулся в кадетский корпус — доучиваться. Однако в 1944 году в Германии поступил в Русскую Освободительную Армию. Был во власовской офицерской школе в Мюнзингене. А с 1948 года и по сей день — в Аргентие».
