На возвращеніе государя императора изъ Парижа въ 1815 году.
Утихла брань племенъ; въ предѣлахъ отдаленныхъ
Не слышенъ битвы шумъ и голосъ трубъ военныхъ;
Съ небесной высоты, при звукѣ стройныхъ лиръ,
На землю мрачную нисходитъ свѣтлый миръ.
Свершилось!.. Русскій царь, достигъ ты славной цѣли!
Вотще надменные на родину летѣли;
Вотще впреди знаменъ безчисленныхъ друживъ
Въ могущей дерзости вѣнчанный исполинъ
На гибель грозно шелъ, влекъ цѣпи за собою:
Мечъ огненный блеснулъ за дымною Москвою!
Звѣзда губителя потухла въ вѣчной мглѣ,
И пламенный вѣнецъ померкнулъ на челѣ!
Содрогся счастья сынъ, и, брошенный судьбою,
Онъ землю русскую не взвидѣлъ подъ собою.
Бѣжитъ… и мести громъ слетѣлъ ему вослѣдъ;
И съ трона гордый палъ… и вновь возсталъ… и нѣтъ!
Тебѣ, нашъ храбрый царь, хвала, благодаренье!
Когда полки враговъ покрыли отдаленье,
Во броню ополчась, взложивъ пернастый шлемъ,
Колѣна преклонивъ предъ вышнимъ алтаремъ,
Ты браней мечъ извлекъ и клятву далъ святую
Отъ ига оградить страну свою родную.
Мы вняли клятвѣ сей; и гордыя сердца
Въ восторгѣ пламенномъ летѣли вслѣдъ отца
И местью роковой горѣли и дрожали;
И россы предъ врагомъ твердыней грозной стали!.,
«Къ мечамъ!» — раздался кликъ, и вихремъ понеслись,
Знамена, восшумевъ, по вѣтру развились;
Обнялся съ братомъ братъ; и милымъ дали руку
Младые ратники на грустную разлуку;
Сразились. Воспылалъ свободы ярый бой,
И смерть хватала ихъ холодною рукой!..
А я… вдали громовъ, въ сѣни твоей надежной…
Я тихо расцвѣталъ, безпечный, безмятежный!
Увы! мнѣ не судилъ таинственный предѣлъ
Сражаться за тебя подъ градомъ вражьихъ стрѣлъ!
Сыны Бородина, о кульмскіе герои!
Я видѣлъ, как на брань летѣли ваша строи;
Душой восторженной за братьями спѣшилъ.
Почто жъ на бранный долъ я крови не пролилъ?
Почто, сжимая мечъ младенческой рукою,
Покрытый ранами, не палъ я предъ тобою
И славы подъ крыломъ наутрѣ не почилъ?
Почто великихъ дѣлъ свидетелемъ не былъ?
О, сколь величественъ, безсмертный, ты явился,
Когда на сильнаго съ сынами устремился;
И, челы приподнявъ изъ мрачности гробовъ,
Народы, падшіе подъ бременемъ оковъ,
Тяжелой цѣпію съ восторгомъ потрясали
И съ робкой радостью другъ друга вопрошали:
«Ужель свободный мы?.. Ужели грозный палъ?..
Кто смѣлый? Кто въ громахъ на сѣверѣ возсталъ?..»
И ветхую главу Европа преклонила,
Царя-спасителя колѣна окружила
Освобожденною отъ рабскихъ узъ рукой,
И власть мятежная исчезла предъ тобой!
И ныне ты къ сынамъ, о царь нашъ, возвратился,
И край полуночи восторгомъ озарился!
Склони на свой народъ смиренья полный взглядъ —
Всѣ лица радостью, любовію блестятъ,
Внемли — повсюду вѣсть отрадная несется,
Повсюду гордый крикъ веселья раздается;
По стогнамъ шумъ, вездѣ сіяетъ торжество,
И ты среди толпы Россіи божество!
Встрѣчать вождя побѣдъ летятъ твои дружины.
Старикъ, счастливый вѣкъ забавъ Екатерины,
Взираетъ на тебя съ безмолвною слезой.
Ты нашъ, о русскій царь! оставь же шлемъ стальной,
И грозный мечъ войны, и щитъ — ограду нашу;
Излей предъ Янусомъ священну мира чашу,
И, брани сокрушивъ могущею рукой,
Вселенну осени деланной тишиной!..
И придутъ времена спокойствія златыя,
Покроетъ шлемы ржа, и стрѣлы каленыя,
Въ колчанахъ скрытыя, забудутъ свой полетъ;
Счастливый селянинъ, не зная бурныхъ бѣдъ,
По нивамъ повлечетъ плугъ, міромъ изощренный;
Суда летучіе, торговлей окриленны,
Кормами разсѣкутъ свободный океанъ,
И юные сыны воинственныхъ славянъ
Спокойной праздности съ досадой предадутся,
И молча нѣкогда вкругъ старца соберутся,
Преклонятъ жадный слухъ, ветхимъ костылемъ
И станъ, и ратный строй, и дальній боръ съ холмомъ
На прахѣ начертитъ, свободными, простыми,
Имъ славу прошлыхъ лѣтъ въ разсказахъ оживитъ
И добраго царя въ слезахъ благословитъ.
Александръ Пушкинъ, 1815
#Стихотворенія
Произведенія въ дореформенной орѳографіи
